Вифлеем — звездный город с ободряющей улыбкой
«Дом мяса» — так переводится название «Вифлеем» с арабского. Подозреваю, эти ребята явно что-то знали. Количество мяса, поглощаемого ежегодно верующими в честь дня рождения Иисуса, поистине устрашающе. Особенно это заметно во время длительных славянских застолий, когда один праздник плавно перетекает в другой, дни святых сменяются днями других, не менее почитаемых святых, всем сыто, пьяно и весело. Поговорка «От Романа до Ивана Украина пьяна» уже давно служит обозначением условного отрезка времени (1 декабря — 20 января), когда народ гуляет так, что хоть святых выноси.
Но среди всех этих веселых праздников для верующих самый долгожданный — Рождество. С первой вифлеемской звездой садятся семьи за стол, пытаясь простить и забыть друг другу все обиды. У кого-то получается, кто-то не может распрощаться с коллекцией своих претензий, а кто-то очень хочет отпустить былое, но не находит в себе сил. И тем не менее, нередко даже для закоренелых материалистов Рождество становится некой символической точкой невозврата в город собственных грехов. Тем более, что в эти дни вокруг звенит колокольчиками вертепов название совершенно реального города — Вифлеема. Кстати, а вот в переводе с иврита название города означает «Дом хлеба». Договорились бы уже, что ли — мясо, хлеб, бутербродики.
Вифлеем: гостевая для миллионов паломников
Отправляясь в Вифлеем, я задумалась, какой же он — город, воспетый в веселых колядках и благоговейно упоминаемый в Евангелии. А сколько талантливейших художников веками пытались воспроизвести образ города, где родился будущий Спаситель человечества! Писателей и поэтов, обращавшихся к этому сюжету. Скульпторов, высекающих из мрамора мельчайшие частицы сена в пещере Рождества. Даже атеисты признают: величайшими произведениями литературы, музыки, архитектуры, скульптуры, живописи и других видов искусства человечество обязано религии. И хотя скромную пещеру с яслями и сеном особо вдохновляющей декорацией не назовешь, место рождения Мессии не выбирают в каталогах турфирм. Пришлось созидателям разных эпох работать с тем материалом, который был задан Евангелием в настройках по умолчанию.
Вифлеем — не роскошный Вавилон, не помпезный Рим и даже не надменный в своей святости Иерусалим. Он маленький и, в общем-то, провинциальный. Но загляните-ка в Базилику Рождества Христова, и вы очутитесь в том самом Вавилоне — столпотворение, очереди, смешение рас и национальностей. Присмотритесь к латинским надписям в Церкви лактации — и призрак античного Рима вновь предстанет перед вами. Ну и наконец — поглядите на пейзаж, открывающийся при выезде из Вифлеема: Иерусалим, свысока взирающий со своих холмов, белеет совсем рядом с Вифлеемом, как будто отец приглядывает за излишне самостоятельным малышом.
Хананеи, иудеи, римляне, византийцы, самаритяне, мамлюки, османы, крестоносцы, британцы, израильтяне, палестинцы — Вифлеем разрушали и отстраивали, обогащали и грабили, осаждали и освобождали веками напролет, а он возрождался вновь, уютно устраивался в Иудейских горах и зазывал в гости паломников.
Улыбка для миллионов
Паломники съезжаются сюда со всего мира, и не только, чтобы увидеть место рождения Христа, поцеловать вифлеемскую звезду, поклониться иконе Улыбающейся Божьей матери. Редчайший случай, когда Дева Мария изображена с улыбкой, да такой, что самого Леонардо можно было бы заподозрить в плагиате — так похож изгиб губ его Джоконды на улыбку Девы Марии Вифлеемской. Знатоки искусства при виде этого лика скажут: улыбка, достойная кисти Леонардо. Истово верующие возразят: Леонардо, достойный этой улыбки. Множество людей со всех концов земли стремятся хоть ненадолго взглянуть на нее, и попросить что-нибудь очень важное. Вряд ли существует в мире еще одна «живописная» улыбка, подбодрившая миллионы.
Возле иконы Вифлеемской Богоматери — многочисленные дары, золотые и серебряные цепочки, кулоны, кольца и, кажется, я даже видела запонки. Оставляя Богоматери в дар свои украшения, паломники тут же приобретают самые ходовые здесь сувениры: вифлеемские звезды (от простеньких серебряных до инкрустированных бриллиантами), перламутровые крестики (вифлеемцы славятся изделиями из перламутра), резные изделия из оливкового дерева работы местных умельцев, иконы улыбающейся Девы Марии — от скромных календариков до образов в тяжеленных окладах из драгоценных металлов. К слову, качество здешних сувениров даже при беглом рассмотрении огорчает — смазанная печать, размытые рисунки, неровные формы, кривые стыки. А некоторые репродукции иконы Вифлеемской Богоматери изготовлены и вовсе возмутительно кустарно: изображение съезжает, и улыбка у Девы Марии получается кривой, как у закоренелого скептика.
Нет детей? Поскреби по сусекам!
Но это все — мелочи по сравнению с религиозным экстазом паломников от посещения города, где родился Иисус. Вифлеем также интересен другими достопримечательностями, среди которых — Церковь лактации. Другое свое название — Молочный грот или Млечный вертеп — храм получил благодаря преданию: когда Дева Мария по дороге в Египет зашла в пещеру покормить младенца, уронила каплю молока, и своды пещеры окрасились в молочно-белый цвет. С тех пор в Церковь лактации со всего мира стремятся женщины, отчаявшиеся родить ребенка. По легенде, если отскрести ногтями немного белой извести в пещере и съесть, долгожданная беременность наступит очень скоро.
Правда, местные хранители грота — католический орден францисканцев — пытаются пресечь эти варварские поскребывания, убеждая, что веры и молитвы в сводах пещеры достаточно для благополучного исхода дела. Но неугомонные паломницы все равно тайком скребут по сусекам пещеры и едят известь. Я тоже не устояла и отведала — на всякий случай.
Есть в Церкви лактации маленькое помещение, все стены которого увешаны фотографиями детей, родившихся после посещения паломницами Молочного грота. Очень оптимистичное и трогательное зрелище. И я похвалила себя за то, что скрепила веру известью.
Громкий шорох библейских страниц
К другим достопримечательностям Вифлеема и окрестностей относятся: монастырь Пастухов, поле Пастушков, католический храм «Слава в вышних Богу» (он тоже в честь пастушков, так как все три локации — альтернативные места благовестия пастухам о рождении Христа), гробница Рахили, Иродион, пещера святого Иеронима, пещера Вифлеемских младенцев, колодцы царя Давида, пруды Соломона и чуть не написала про купальни Ирода, но они — в Кейсарии. Впрочем, царь был неугомонный, все в трудах, так что купальни в этих местах у него тоже должны были где-то обустроены.
Ощущение, будто попала сюда сквозь книжно-временной портал и бродишь по страницам Библии, как Вовка по Тридевятому царству, в этом городке преследует все время. Покидая Вифлеем, словила себя на желании пересесть на ослика и торжественно въехать в Иерусалим. Во-первых, это аутентично. А во-вторых — чем не попытка исторической реконструкции эпизода из жизни «пещерного» младенца, ставшего самым вдохновляющим бродячим философом в мире?
Людмила Медведская
